Дочь увела любимого у своей матери
Жутко листать этот альбом. На снимках вырезаны лица, отстрижены куски. Только два человека присутствуют на фотографиях из прежней жизни — Марина Петровна и ее старшая дочь. От мужа Виталия и младшей дочки Наташи остались безголовые фигуры, фрагменты рук, прядь волос на ветру.
Когда Марина Петровна развелась с первым мужем, было ей двадцать девять лет, старшей дочке Жанне десять, а младшей Наташеньке восемь. Потом познакомилась с Виталием. Он плавал на сухогрузе вторым штурманом, был Марининым ровесником. …Марина Петровна блестит сухими горячечными глазами и без стеснения говорит: — Я и сейчас помню первую ночь, когда он у меня остался. Такой нежный любовник!
«ЧТОБЫ МЫ ТЕБЯ ЖДАЛИ…»
В чем счастье моряка? В хорошей семье и верной жене. Житейская формула оправдывала себя на все сто. Семья? Девочки с Виталием, слава Богу, подружились. Верная жена? Вот она, не гулена: с работы — домой. Марина усердно принялась вить семейное гнездо. Рейсы в пароходстве были суровые — и на полгода, и на восемь месяцев. Виталий старался быть хорошим отцом: ходил с девочками в зоопарк, водил их в кафе, баловал. — Я сразу сказала: ты бываешь дома редко, никогда их не ругай, надо, чтобы твои приезды были праздником, чтобы мы тебя очень ждали. Мудро? Не подкопаешься. Так за десять лет образовалось в трехкомнатной квартире на улице лейтенанта Широкова счастье. Китайский сервиз, дорогая мебель. В спальне расстилалась гладь супружеской кровати — уютный мирок Марины, где праздниками были не красные дни календаря, а приход судна «Иван Коротков» в новороссийский порт. На ней и застала Марина мужа с младшей дочкой, уже восемнадцатилетней Наташей.
«ГАДИНА!»
Именно это, невозможное в семье, закричала интеллигентнейшая, тихая женщина. Наташа мячиком пролетела мимо матери. Марина Петровна и год спустя с удовольствием рассказывает, как догнала дочь и наподдала ей, да головой об стенку, об стенку! Подскочивший Виталий еле успел отнять у нее девушку. События развивались стремительно. Виталий забрал Наташу на судно и подал на развод. Марина Петровна пребывала в ступоре. Подруги пробовали утешать: в принципе для природы ничего ужасного не произошло. И судья то же самое ей не раз повторила. Велела при разводе тему не муссировать, сцен ей в кабинете не устраивать. Виталий и Наташа — не единокровные родственники, а совершенно чужие люди. Ничего противоестественного. Она, конечно, как женщина Марину понимает, но…
«ЕЙ ТАМ САМОЕ МЕСТО!»
В общем, мир для Марины рухнул. То, что пикантную ситуацию взахлеб обсуждали соседи, пережить было, конечно, трудно. Но смертельно ядовитое шло не от чужих людей, а изнутри. Марина Петровна прокляла дочь в церкви и стала на нее, на живую, подавать записки «за упокой». Когда об этом узнала Жанна, она, тоже прервавшая с сестрой всякие отношения, испугалась за материнский рассудок. Мать вставала по ночам, металась по квартире, как раненая львица. Била в прах привезенные Виталием безделушки, любимый сервиз. Стала на себя не похожа. Жанна, не выдержав, ушла жить в общежитие. — Я и сама виновата, идиотка, — Марина Петровна запахивается в несвежий халат, затягивается сигаретой. — Жанка называла его, как положено, папой. А Наташке смалу я разрешила называть его Виталиком. Она и заливалась — Виталик, Виталичка… А я, идиотка, радовалась — как девочка его любит!
«МАМОЧКА, КАК ТАК ВЫШЛО?!»
Наташа с Виталием поженились. У них родился ребенок. — Разве я виновата, что мы любим друг друга? И что теперь у меня нет сестры и мамы? Мне страшно! Я теперь как сирота. Мамочка моя, ну почему же все так вышло?! — горько-прегорько рыдала не злая разлучница — обиженный ребенок.
